Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.
Рим. 14:1-4.
Сейчас, в этот день, после которого наступит св. пост, благочестивый сын Церкви желал бы слышать более необходимое наставление о посте из уст апостола Павла, чем слышали в предложенном сейчас чтении из послания к Римлянам. Апостол в этих словах, едва намекая о посте, имеет главной целью утвердить мир и согласие между не постящимися и постящимися. И к нашему большому удивлению, непостящимся отдает преимущество перед постящимися, называя первых – сильными, или твердыми в вере, а последних – изнемогающими, немощными или слабыми в вере.
Для большей ясности предложим его учение вместо церковного языка, не везде для всех понятного, на употребительном наречии. «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи. Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его. Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его» (Рим. 14:1-4). Вот слова Апостола Павла. Из них можно заключить, что как употребление всяких снедей, так и воздержание от запрещенных снедей, или употребление в пищу как животных, так и растений, для верующих во Христа одинаково. Поскольку людям, неискусным в слове Божием и не твердым в вере, такое заключение подает повод к неуважению и к нарушению поста, то мы своей обязанностью считаем открыть и показать вам, слушатели, в каких обстоятельствах, кому, и по каким причинам так писал апостол. И, наконец, какое было, собственно, его мнение о посте.
Обстоятельства возникающей и возрастающей новой Христовой Церкви были для апостола весьма затруднительны. Кроме внешних бедствий со стороны гонителей, ей угрожали новые внутренние смятения. Между тем, как неверные иудеи и язычники – непримиримые между собой враги – согласились, однако, в том, чтобы гнать и истреблять истинную Церковь,— в самой ее утробе начиналась война, как некогда во утробе Ревекки, между Исавом и Иаковом, война между уверовавшими из иудеев и язычников.
Первые, вступая в Церковь Христову, продолжали соблюдать все обряды закона Моисеева: обрéзание, жертвоприношения, омовения, очищения, праздники и посты. Трудно было разуверить их, что в новом царстве Благодати исполнение этих обрядов уже не имеет никакой цены и силы перед Богом, так как они твердо уверены были в их божественном учреждении. Они видели, что и в новой Христовой церкви все устривалось согласно предречениям Моисея и пророков, и потому почитали Ветхий Завет основанием Нового, зная, что им было вверено Слово Божие, что от них произошли Пророки, Сам Христос по плоти, из их рода произошли первые строители новой Церкви – апостолы. Сами Апостолы бережно относились к своей братии по плоти – уверовавших во Христа иудеев – что не только не запрещали им исполнять обряды закона Моисеева, но и сами продолжали их исполнять перед ними и для них.
Поощренные их примером, верные из иудеев свою ревность к обрядовому Закону расширили до того, что хотели требовать его исполнения и от язычников, поступающих в Церковь Христову. Здесь-то открылось великое затруднение не только для одного Павла, но и для всех апостолов. Для чего было подвергать всю соборную, вселенскую Церковь соблюдению тех частных и особых установлений, которые были нужны и важны в свое время для одного еврейского народа? Для чего возлагать на новую, собранную от народов, Церковь иго многоразличных обрядов, которое и для самих иудеев уже сделалось невыносимым? Иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы (Деян. 15:10), говорит св. ап. Петр на соборе, составленном по этому случаю. На этом-то соборе установлено: никакого законного ига не возлагать на братию, т.е. на христиан, поступивших из язычников.
Но воодушевленные таким снисхождением апостолов к себе, уверовавшие из язычников увлеклись духовной гордостью, и, употребляя во зло евангельскую свободу, считали недостойными христиан из иудеев, считая суеверием воздержание от еды, запрещенной законом. К еще большему утверждению их в этой мысли, к затруднению самих апостолов, обращающиеся в церковь Христову из некоторых философских сект, таких как пифагоровой, никогда не употребляли животных в пищу, потому что, по суеверному и нечестивому мнению своей секты, как бы человеческие души переходили в этих животных по смерти людей.
Как же поступает в сем случае апостол Павел? С величайшим благоразумием и назидательной осторожностью. Он обращается к уверовавшим во Христа из язычников, и называет их сильными или твердыми в вере, а обратившихся из иудеев и воздерживающихся от некоторой еды по закону, называет изнемогающими или слабыми в вере, потому как, по мнению вторых, только одна вера во Христа недостаточна для дарования им спасения, без исполнения обрядового закона. Апостол требует от первых снисхождения к последним, требует, чтобы они не избегали, не пренебрегали этими немощными в вере, устраняет и удаляет всякие споры с той и другой стороны, которые ведут не к миру, а к разделению. Апостол требует, чтобы ядущий не укорял постящегося, а постящийся не осуждал ядущего: ибо и его принял Бог в Свою святую Церковь: Бог принял его. Стоит ли он непоколебимо в истине веры, или в чем-то грешит – Господь знает и судит его. Он силен восстановить его в случае падения непосредственно Духом Святым, или при помощи благовестников, пастырей и учителей Церкви. В частности, никому не дано суда над другим: Кто ты, осуждающий чужого раба? (Рим. 14:4). Апостол таким образом старается две различные между собою, и почти враждующие стороны, привести к согласию, к миру и к духовному общению. Он показывает, что и побуждения к действиям, разделяющим их между собою, – одни и те же: слава Господа и благоугождение Ему: Кто различает дни, для Господа различает; и кто не различает дней, для Господа не различает (Рим. 14:6). Т. е., кто наблюдает дни, в которые необходимо поститься и в которые можно есть, делает это для славы Господней: ибо уверен в своей совести, что Сам Господь есть Творец закона и благодати, Установитель Ветхого и Нового Завета. Кто не различает дней, а во всякий день употребляет в пищу все, что ему необходимо, тот делает по уверению своей совести, для славы Господа, в Которого истинная и живая вера освободила его от законного ига и восполняет все его недостатки. Кто ест, для Господа ест, ибо благодарит Бога; и кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога (Рим. 14:6). То есть, принимающий пищу без всякого различия дней и ее качеств, делает это из угождения Господу: потому как поддерживая свое тело – он сохраняет Его дело, продолжая свою жизнь – соблюдает Его дар, и благодарит Бога за все данные к этому средства. Так и вкушающий пищу с соблюдением поста, по правилам закона, делает это еще более из угождения Богу, потому что не только сохраняет драгоценный дар жизни, но сохраняет его тем образом и теми средствами, какие предписал сам Бог; и за это также благодарит Его.
Итак, если кто и полагает, что апостол мало говорит здесь о благородстве и пользе поста, тот, во-первых, должен знать, что говорить ему об этом было не время – ему прежде необходимо было прекратить распрю между непостившимися и постившимися. Время ли заботиться о чистоте и украшении дома, когда угрожает пожар? Во-вторых, необходимо знать, что здесь говорится о постах иудеийских: потому как христианские еще не были учреждены Церковью. Если апостол не отвергает иудейских постов, в то время как прямо отвергал обрезание, жертвоприношения и другие обряды, что можно особенно видеть в послании к Галатам: то возможно ли приписывать ему мнение о постах как неблагоприятное? В-третьих: если он, по видимому, и не делает различия между несоблюдающими поста и постящимися по закону, то для того, чтобы, – не раздражая ни тех, ни других, – примирить обоих. Если даже дает какое-либо и преимущество первым, называя их сильными в вере: то их же первых и призывает к смирению и миру.
Предложим последнюю часть его учения об этом предмете. «Лучше судите о том, как бы не подавать брату случая к преткновению или соблазну. Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто. Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь. Не губи твоею пищею того, за кого Христос умер. Да не хулится ваше доброе. Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу и достоин одобрения от людей. Итак будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию. Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает. Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех» (Рим.14:13-23).
Здесь апостол излагает свои мысли уже прямее и яснее о посте и тех последствиях, какие МОгут происходить от пренебрежения к посту. Обращаясь к непостящемуся, он говорит: если бы ты, не постясь, искренне не грешил в самом себе перед Богом, тогда грешишь тяжко против немощной твоей братии; против самой веры, против Иисуса Христа; и, следовательно, грешишь трояким образом. Во-первых, твой брат огорчается твоим поступком, и, по своей ревности к закону, питает на тебя обиду или, может быть, еще и гнев. Сделавшись причиной такого недовольства, ты нарушил уже правила любви Христовой, которая хочет в вас обоих, как некогда во всей иерусалимской Церкви, иметь едино сердце и душу. Если же за пищу огорчается брат твой, то ты уже не по любви поступаешь (Рим. 14:15). Допуская этому недовольству на тебя вкрасться в его сердце, ты вселяешь в него смертный грех, угрожающий ему вечной гибелью. И потому апостол просит: не губи твоею пищею того, за кого Христос умер (Рим. 14:15). Во-вторых: если твой брат по вере, или твой ближний по общежительству, или близкий твоего дома, для сохранения внешнего мира с тобой и общежития, подражая и угождая тебе, принимает пищу, запрещенную законом или правилами Церкви, сомневаясь, однако, в своей совести, хорошо ли он поступает перед Богом, – он уже грешит. Сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а все, что не по вере, грех (Рим. 14:23). И причиной этого сего являешься ты сам. В-третьих: вы имеете святое и божественное вероисповедание, которое так любите и почитаете, что готовы защищать его своей жизнью. Не отказывайтесь защитить его своим воздержанием: так как ваша свобода в употреблении еды дает повод к осуждению и нареканию необращенным иудеям и язычникам, которые начинают думать, что ваше вероисповедание дает поблажку чувственности, упраздняя посты, вообще признанные необходимыми для укрощения плоти. Этим вы согрешаете против вашей святой веры и против ее Начальника и Совершителя Иисуса Христа.
Да не хулится ваше доброе (Рим. 14:16). Неужели вы думаете, что новое царство Благодати, царство Христово, царство Божие открылось на земле для того, чтобы вам, освободившись от всех тягостей и затруднений закона, все есть и пить? Нет! Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе (Рим. 14:17). Правда или оправдание ваше перед Богом верою во Христа требует самоотвержения и умерщвления плоти. Мир ваш с Богом и с ближними требует от вас, чтобы вы не подавали другим случая к соблазну, к распрям и разделению. Радость во Святом Духе требует предварительно лишений, укрощения и смирения плоти постом, без чего вы ни сами не удостоитесь получить утешения Святого Духа, ни ближним своим не доставите примеров истины, ни всей церкви – великой радости: для меня нет большей радости, говорит от ее лица апостол Иоанн, как слышать, что дети мои ходят в истине (3 Иоан.1:4).
Вот, учение святого апостола Павла о посте, по случаю возникших между обращенными из иудеев и уверовавшими из язычников недоумений и споров. Он заключает, что лучше не есть мяса не только запрещаемого законом, но и никакого, и не пить вина, и не делать ничего такого, от чего брат твой претыкается или соблазняется, или изнемогает. В другом послании, по случаю соблазна между верными, произошедшего в коринфской Церкви, об употреблении идоложертвенного мяса, он советует руководствоваться не разумом, а любовью: знание надмевает, а любовь назидает (1Кор. 8:1). О себе же он говорит: если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1Кор. 8:13).
Для чего же, спросят некоторые, сейчас предлагается Церкви такое чтение из послания апостола Павла, где он имеет предметом не столько пост, сколько примирение одних с другими? Для того, что пост, сколько ни полезен для нас, сколько ни приятен для Бога, остается и для нас бесполезен и Богу неприятен, если мы не будем иметь мира. Почему мы постимся, а Ты не видишь? Смиряем души свои, а Ты не знаешь? – спрашивали израильтяне Господа (Ис. 58:3), и Он отвечает: вы поститесь для ссор и распрей: таков ли тот пост, который Я избрал? (Ис. 58:4-5).
Когда принимаем к себе в дом приятного и полезного гостя, сродника, друга, или благодетеля, – мы обыкновенно очищаем и украшаем и дом наш, и сами одеваемся в лучшие одежды, чтобы этим оказать утешение и радость дорогому посетителю. Тогда примем и встретим пост, как благодетеля ду-ши и тела, выметем всякий сор из наших внутренних покоев; выбросим из нашего сердца не только гнев и злобу, во и всякое, даже справедливое негодование и неудовольствие на ближних: ибо Христос говорит нам: если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Матф. 6:15).
Также и во внешнем поведении не будем показывать скуки и печали, как бы сожалея о мирских и плотских удовольствиях; но проявим усердие и радушие великому Посетителю: когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое. Мир со всеми, любовь ко всем и радость о Духе Святом да будут предтечами поста, спутниками и собеседниками его в нас. Аминь.
Собрание поучительных слов архим. Феофана (Александрова)